Художник Никита Алексеев
Диктор: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире «Время культуры» и сегодня мы покажем вам, как при помощи фруктов и овощей рассказать о высоких философских категориях древних греков или чуть более близких нам идеях московских концептуалистов.
Речь пойдет о выставке современного художника Никиты Алексеева, которую он назвал «Платоническая любовь. Овощи — фрукты». В небольшом светлом зале, по периметру, висят, привязанные на ниточках, плоды — картофель, морковь, перец, лук, капуста, баклажан, яблоко, грейпфрут, банан, киви, лимон и другие овощи-фрукты. Рядом с каждым реальным продуктом по два рисованных изображения. Ставший банальным вопрос «что хотел сказать автор?» преследует посетителя от первого до последнего листа. На то он и концептуализм. «Эти рисунки не надо рассматривать. О них надо думать» — очень точно подметила арт-критик Ольга Кабанова в газете «Ведомости».
Выставкой Никиты Алексеева в галерее «Пересветов переулок» в Москве открывается программа под названием «Только бумага». Она подготовлена совместно с институцией XL Projects и рассчитана на несколько лет. Как становится понятным из названия, предпочтение будет отдано рисункам современных художников. По мнению организаторов, программа может дать необходимый толчок для изучения и понимания отечественного рисунка в профессиональных кругах. Авторы идеи также надеются возродить утраченную традицию регулярных выставок художников-графиков, существовавшую в советское время.
Другим обращением к традиции можно назвать и выбор места. Галерея «Пересветов переулок» - один из легендарных центров художественной жизни Москвы. Именно здесь на рубеже 1980-х и 90-х годов проходили первые выставки Клуба авангардистов (сокращено КЛАВА), которые стали первыми публичными показами неофициального искусства в Советском союзе. О том времени нам рассказала искусствовед, историк искусства и куратор выставок Саша Обухова.
Саша Обухова: Это как раз время Перестройки, политика выставочных залов всех районов Москвы радикально пересматривалась. Они искали новые пути развития. Потому что им дано было сверху указание обновляться, ускоряться, оптимизировать свою экономическую деятельность. Поэтому, например, в зале галереи Беляево существовало такое любительское объединение «Эрмитаж» во главе с Леонидом Бажановым, теперь директором Государственного центра современного искусства. А этот зал по просьбе Клуба. Это кстати, тоже отдельная история. Потому что только в 86-м году гражданам СССР было разрешено объединяться в любительские объединения. Так называемые. Которые регистрировались при исполкомах, и получали право заниматься любыми видами деятельности, включая финансовую. И так возникли любительское объединение «Эрмитаж», Клуб авангардистов. И они обратились к директору зала с просьбой предоставить им помещение под выставку. Это разрешение получили, но они здесь не базировались постоянно.
Это очень радикальное место было и действительно и именно здесь можно было увидеть самые лучшие работы тогдашних художников, лидеров школы концептуализма Москвы.
Диктор: Начиная с 87-го года, Клуб авангардистов проводил в зале «Пересветов переулок» по одной выставке в год. Всего удалось организовать три таких встречи изголодавшейся публики с художниками независимого искусства. Они так и назывались: Первая выставка Клуба авангардистов, Вторая выставка Клуба авангардистов и третья шла под заглавием — «Перспектива концептуализма». Здесь же, в этом зале начинался Институт современного искусства, ныне известный как Институт проблем современного искусства. Директор института Иосиф Бакштейн был исполнительным директором Клуба авангардистов и занимался кураторской работой. С самого начала выставочный зал в Пересветовом переулке зарекомендовал себя как территория художественного эксперимента и новаторства.
Саша Обухова: Для тех, кто был внутри, конечно, ничего избыточно нового не было, потому что они все находились в этой среде. А для окружающего мира это было важно. Поскольку долгие-долгие годы этот мир существовал в подполье, как бы сам по себе. И здесь можно было увидеть впервые работы Андрея Монастырского, Андрея Филиппова, чья выставка сейчас идет в фонде «Екатерина», группы экспертной медицины «Герменевтика», и так далее, и так далее. На самом деле, всех лучших художников этого круга. И помимо прочего, для Москвы это был новый опыт, когда выставка формировалась по единому стилевому принципу и как некое такое пространственное приключение. Это трудно объяснить, но в середине 80-х привычной была выставка картин, где по стенам висели более или менее упорядочено какая-то живописная масса. А здесь вы приходите на выставку и видите объекты, инсталляции, фотографии, какие-то странные вещи, которые раньше находились за пределами общественного внимания.
Кураторы, работавшие с московскими концептуалистами впервые рассматривали групповую выставку как некий единый организм, который не только в качестве каких-то сингулярностей, помещенных на стену, но и как пространство, объединенное одной идеей. И одним концептуальным решением
Диктор: Российский художник Никита Алексеев - один из признанных лидеров московской концептуальной школы. В те времена играл заметную роль в формировании и развитии независимого искусства.
В юности окончил художественную школу при институте имени Сурикова, московское училище Памяти 1905 года и три курса Московского полиграфического института, который покинул, чтобы отправиться в свободное плавание.
В начале своей творческой деятельности Никита Алексеев входил в легендарную группу «Коллективные действия», затем стал одним из организаторов Московского архива нового искусства и директором галереи АПТАРТ. От слова Apartment Art— то есть «квартирное искусство». Дело в том, что все выставки проходили в собственной квартире Алексеева в Москве.
В середине 80-х художник участвовал в рок-концертах групп «Среднерусская возвышенность» и «Поп-механика». Затем 7 лет жил во Франции, а после возвращения в Россию в 93-м году занялся арт-критикой и даже стал руководителем отдела культуры газеты «Иностранец».
С 2000-х возвращается в изобразительное искусство и выпускает монохромную серию «Предсмертные рисунки». Каждый день он создавал по одному графическому листу, представляя, что этот день последний в его жизни. В итоге получилось около 1000 таких рисунков. Следующая за ними серия под названием «Полотенце. Воспоминание о лете» была выполнена уже в цвете.
Как признался художник в интервью радио Благо, бумага для него естественный, как теперь говорят, носитель, ему очень нравится графика и сам процесс рисования.
Никита Алексеев: Когда они мне предложили сделать здесь выставку, я с радостью сразу же согласился. Ну, во-первых, такое место, что называется намоленое, здесь кода-то были эти выставки первые в конце 80-х, начале 90-х годов. Во-вторых, да, для меня это постоянный мотив подвешенности, когда не понятно, где ты находишься, не то в раю, не то в аду.
Он для меня очень важен, и эстетически. И этически, как не странно. Я постоянно в себе не уверен, я понятия не имею, к какому направлению в искусстве принадлежу, да и знать этого не хочу. И просто на меня очень сильное влияние произвело дальневосточное искусство, особенно такого дзенского пошиба, вот эта эфемерность, хрупкость вещей.
Я совершенно не настаиваю ни на каких философских интерпретациях, которые делают. Конечно, меня, прежде всего, интересует чисто такая визуальная сторона дела. Грубо говоря, что лучше — два нарисованных перца или один настоящий, который висит. Вот. Так что это ни какой не новый этап. И потом, знаете, мне кажется, все художники, даже молодые, а я уж явно не молодой художник, они всю жизнь, в общем, делают одно и то же, если внимательно посмотреть.
Темы могут быть разные наверняка, просто ведь каждый человек уникален, как отдельно взятый перец или грейпфрут, или картофель. И у каждой картофелины свой какой-то способ взгляда на мир. Точно также у каждого художника свой врожденный практически взгляд на мир.
Диктор: По словам искусствоведа и супруги художника Саши Обуховой, в нынешней выставке можно проследить все основные черты и линии творчества Никиты Алексеева. Это и образ подвешенности, о котором уже упомянул сам автор, и тема современного акварельного рисунка и серийность, присущая всему искусству последних лет.
Саша Обухова: Любой художник, настоящий, он постоянно работает. И даже если что-то он не реализовал, он все равно держит в голове некоторое количество замыслов, которые может быстро и успешно воплотить в жизнь, как только возникнет такая необходимость. Но эта выставка изначально планировалась под это помещение. И надо сказать, то она продолжает сразу несколько линий в истории Никиты.
Первая связана вообще с образом подвешенности. В конце 80-х во Франции он издал маленьким тиражом такой авторский альбом под названием «Повешенные». Где просто за листом были изображены какие-то предметы или фигуры, подвешенные на ниточках. Более того, он, наверное, был первым человеком, который вообще придумал систему рукописных комментариев к своим объектам. Это была серия работ «Поэзия вещей» 70-го года. Уже после такой же прием появляется, например, у того же Ильи Кабакова в начале 80-х годов. Потом у него, у Никиты была выставка в 92-м году или 93-м? Под названием «тяжесть и нежность», тоже связанная с подвешенными к графическим листам, предметами. Это была выставка в галереи «Эль».
Это можно уточнить дату в биографии.
В общем, это такой мотив, который проходит через многие серии. В частности, была еще такая серия под названием «Средиземноморские рисунки, которая была показана в Музее литературы Серебряного века несколько лет назад.
И вторая тема современной акварели, современного акварельного рисунка, которая решается тоже очень индивидуально.
Третья тема — это тема рисования как серийности. Воплощение идеи серийности. Когда вы не можете вырвать из контекста один рисунок. Вы возьмете только пару. А лучше они будут все здесь. То есть, каждый рисунок является продолжением предыдущего. Каждый рисунок комментирует следующий и так далее. Вот эта тема очень важная для Никиты личная и вообще для искусства последних лет. Когда художник не может высказаться в рамках одного единственного произведения, он вынужден разворачивать свое повествование в серию.
Диктор: За философскую трактовку понятия «Платоническая любовь» в названии отвечают два текста к выставке — эссе Валерия Леденёва и сочинение профессора Папского Григорианского университета в Риме Джованни Куччи. Последний утверждает, что проект Никиты Алесеева есть не что иное как очередная вариация на тему дробления и воссоединения. Как напоминает ученый, древнегреческий философ Платон предложил теорию, согласно которой у всех вещей и мыслей есть первообраз «эйдос». Порочное развитие мира удаляет вещи и мысли от эйдоса, разделяя их на половины и более дробные серии. Все это приводит к стремлению раздробленных несчастных мыслей и вещей воссоединиться в цельности эйдоса. Это и есть «платоническая любовь». Существует ли профессор Куччи в реальности или под его его видом говорит сам художник до конца не ясно. Во всяком случае, художественные критики не отрицают ни того, ни другого. Ведь одним из излюбленных приемов московских концептуалистов была мистификация.
По крайней мере, и сам художник, и наша собеседница Саша Обухова согласились с автором статьи в его рассуждениях.
Саша Обухова: Это большой глобальный вопрос, адресованный к искусству как таковому. Неважно современное оно или не современное, главное, чтобы оно было хорошим. Оно всегда так же, как и поэзия настоящая, занимается выявлением сущности вещей, явлений самой жизни и в этом смысле конечно, вполне справедливое высказывание, потому что …. то есть огурец можно съесть, но можно попытаться подумать, что это такое в нашем большом мире. Почему бы и нет? То есть, в конце концов как и любая птица, дерево или человек, это то, из чего состоит наш мир.
Диктор: Другим важным и характерным для школы московского концептуализма приемом было включение текста в изображение. Под каждым из овощей или фруктов на выставке Алексеева аккуратно, на самом рисунке, подписано название (например «помидор») и рядом то же самое на латинском. Немного напоминает справочник садовода любителя или студента биолога. Но тогда первая часть названия выставки «Платоническая любовь» приобретает ироническое звучание. Саша Обухова прокомментировала и эту нашу версию трактовки замысла художника.
Саша Обухова: Хорошо! Тогда здесь возникает четвертая тема, которая тоже важна и для всего круга московской концептуальной школы и для Никиты Алексеева в частности. Это тема взаимоотношения образа и текста. Когда, например, вы видите картину — дама в шляпе, подписано «Дама в шляпе», все совпадает. Или — «Император на лошади». Действительно, император на лошади. В данном случае, возникает некий зазор между тем, что изображено на рисунке и тем, какой текст окружает этот рисунок. Поскольку, гипотетически, в зазоре между текстом и изображением возникает та полнота смысла, которая не может быть умещена ни в текст, ни в изображение. И вот здесь скорее... обычно Никита очень тщательно работает с поэтическою частью своих рисунков. Здесь он исключительно и только следует Кошутовской триаде, как бы изображение: текст и предмет. Вот они просто явлены здесь.
Причем предмет и изображение его удвоены. Он играет как раз вот с названием и всем массивом изображаемого. Это та самая незаинтересованная, бестелесная любовь к миру, которая наверное не в меньшей степени, чем другая любовь физическая движет нашими добрыми чувствами.
Диктор: Происходящее на выставке тесно связано с общей идеей программы «Только бумага», которую задумали Лариса Гринберг и Елена Селина, кураторы галереи «Пересветов переулок» и XL Projects соответственно. В этом году после выставки Никиты Алесеева зал в Пересветовом переулке также увидит работы Дениса Салаутина, Бориса Матросова, Светланы Шуваевой, Ильи Долгова и возможно других художников. Почему так называемая бумажная концепция выставок сейчас актуальна рассказала Саша Обухова.
Саша Обухова: Какой-то был журнал, когда меня спрашивали, какие тенденция я вижу, назревают, какие будут более важными, какие менее важными. По-моему, это бы декабрь 2012-го года. И как раз мне тогда показалось, что графика начинает занимать все более и более передовые позиции в противопоставлении искусству новых медиа, видео-арту, инсталляционным большим работам и живописи. Здесь как бы две, наверное, причины. Спекулирую на ваших глазах. Но я бы сказала, что их две. Одна из них чисто ментальная. Поскольку есть потребность в приближении произведения искусства к человеческому размеру. Когда ты видишь что-то, сделанное на таком хрупком материале, как бумага. Когда ты видишь что-то сделанное в единичном экземпляре, не тиражное, ручное. То конечно, возникает больший объем воздуха, интимности. И наверное, это то, что нужно современному человеку — очеловечить окружающий мир.
И второй момент, по-моему, гораздо более прагматический, это экономический момент, потому что для работы с новыми медиа, с большими фото-проектами необходимы большие бюджеты. Инсталляцию вы можете выстроить только под заказ для большого музея или выставочного зала каких-то колоссальных размеров. И тоже самое с живописью. Спросите у пришедших сегодня на вернисаж художников, у скольких из этих художников есть мастерские, чтобы хранить эту самую живопись.
Диктор: Других художников, пришедших на выставку, мы спрашивать не стали, а вот Никита Алексеев оказался солидарен с супругой в данной вопросе. По его мнению, в условиях отсутствия реального рынка современного искусства в России рисунок для художника остается последней возможностью продолжать заниматься творчеством.
Никита Алексеев: Насколько я понимаю, здесь же будет не только графика, но и фотография. Что касается рисования, я думаю, что здесь две причины — первая: как ни странно абсолютно рыночная. В России нет реального рынка современного искусства и продавать большие картины за большие деньги, даже делать эти большие картины стало почти бессмысленно, потому что неизвестно, куда их девать. Их приходится складывать в мастерскую, а художнику надо чем-то заниматься — художник рисует.
Вот. А вторая причина — я думаю как раз то, о чем мы до этого говорили. Вот это хрупкое существование. Рисование на бумаге — с одной стороны ты занят, ты что-то делаешь, с другой — ты ничего не делаешь тяжелого, на века. Ну а потом третье — я считаю, что графика абсолютно недооцененная часть искусства у нас. А если посмотреть историю искусства европейского. То там часть величайших шедевров — это рисунки на бумаге: Гравюры, акварели, не важно. Тот же Дюрар, те же рисунки Батичели к поэме Данте, графика Рембрандта, перечислять можно до бесконечности.
Не до конца осознана, и у нас народ вообще, прошу прощения, не образованный зачастую. И для них настоящее искусство — это вот холст на подрамнике и желательно маслом. А когда что-то на листочке бумаги, то это вроде не настоящее искусство. Иногда это доходит до смешного. Например, я когда куда-то там заграницу увожу свои работы, то таможенник у меня спрашивает: че везешь? Я говорю: рисунки. - Не картины? Не, говорю, не картины, рисунки. - ну иди! То есть, понимаете, таким образом можно наверное вывозить рисунки Малевича. Просто потому что это не картины.
Диктор: В пресс-релизе к выставке Елена Селина подчеркивает, что организаторы намерено сужают круг авторов до представителей contemporary art. Это вид современного искусства, который упрощенно следовало бы назвать актуальным. О существующих разновидностях было рассказано в одной из наших программ).
Куратор галереи «Пересветов переулок» Лариса Гринберг подчеркнула, что в рамках программы будут показаны работы художников разных поколений, при чем не в хронологическом порядке. Напротив, чем меньше будет расстояние от момента создания до показа, тем лучше. Тогда работы будут создавать впечатление «здесь и сейчас» и держать зрителя в напряжении. По нашей просьбе куратор галереи рассказала, чем по ее мнению является современный рисунок и вообще современная живопись.
Лариса Гринберг: Современное произведение искусства — это то, что вообще отражает проблематику текущего времени, как-то вообще с этим делом соотносится, что происходит в мире.
Вот камертон — это то, когда ты чувствуешь, держишь руку на пульсе, что происходит в мире, ты все время соотносишься с этим и как-то реагируешь. Вот это и есть для меня, например, современное искусство.
С Леной Селиной это возникло потому что это малобюджетные во-первых проекты, сейчас время такое, когда мы не можем делать что-то такое сильно финансово затратное. И плюс художники тоже сами сейчас как-то активизировались и стали делать много рисунков.
Как говорит Лена, и я ее поддерживаю, «так сошлись звезды».
Бумага — только для этой площадки. Это такие персональные выставки. Потому что здесь пространство такое компактное, и как раз очень удобно и хорошо делать персональные маленькие выставочки. Рисунок сюда просто идеально подходит.
Диктор: Выставка «Платоническая любовь. Овощи-фрукты» Никиты Алексеева продлится до 17 апреля по адресу: Москва, Пересветов переулок, дом 4/1, метро Автозаводская. Часы работы — с 11-ти и до 20.00, кроме понедельника. На этом программа «Время культуры» подошла к концу! До встречи в выставочном зале!
