Интервью с художником Вадимом Воиновым
Диктор: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире «Время культуры» и сегодня герой нашей программы один из лидеров современного искусства Петербурга — художник Вадим Воинов.
Вадим Воинов родился в Ленинграде накануне Великой отечественной войны. Отец его был репрессирован в 49-м году по «ленинградскому делу», поэтому все детство и юность будущий художник провел, как он сам пишет, «в местах не столь отдаленных». Закончил заочную среднюю школу, работал, где придется, однажды ушел в море на рыболовецком судне. Так и провел в матросах несколько лет — побывал в Африке и Америке. Вернувшись на родину, поступил в Ленинградский государственный университет на исторический факультет, правда, диплом защищал уже на кафедре истории искусства. С третьего курса и более 20 лет Воинов работал в Музее истории города - писал статьи, читал лекции по истории архитектуры, ходил в археологические экспедиции. По заданию музея собирал по пустым, подготовленным к капитальному ремонту, коммунальным квартирам вещи и предметы интерьера, представляющие культурную ценность. И внезапно, в одной из таких брошенных комнат нашел объекты для своего первого коллажа. Так искусствовед стал художником.
Вадим Воинов: Был комплексный капремонт в Петербурге, совершенно чудовищные разрушения домов. Фасады оставались, а все, что за ними... лицевые фасады, как правило... а все, что за ними, переделывалось. Этого нигде в мире не делалось. Если вы посмотрите там, Берлин, Дрезден, я не знаю, разрушенные города... Дома стоят на тех же самых местах, с той же этажностью, так же формируют квадраты застройки и магистрали, и углы, но никто их там не нагружает эклектической лепкой, и так далее. Этого не делают, у нас же это все шло. И это очень было развернуто. Это не один дом становился, а целый квадрат. И выселяли жильцов в основном коммунальных квартир. Да и вот тоже один из ужасов советской эпохи, вот мне не представимы без коммунальных квартир. Люди, когда выезжали, оставляли вещи, потому что просто не хотели их брать, в их маленькие квартиры в новых районных спальных, даже некуда их и ставить. А они в то время ничего и не стоили в общем. А потому что у тех, у кого были большие квартиры, это очень немногие, тем более отдельные, у них давно уже были вещи им нужные. Нельзя же поставить там три пианино или еще четыре рояля, хотя я видел и такое.
- А музей, в котором я работал, естественно не мог брать все это, потому что тоже мгновенно бы заполнились все площади для хранения, это просто невозможно. Вот я стал... присмотрелся и стал собирать эти предметы. И делать из них такие композиции на тему новейшей истории России. Вроде как стало получаться. Потом стал выставлять, но не сразу, а через 4 года. Вот. Потому что надо было еще решиться выставлять.
- Но как-то будучи решительным недоброжелателем и противником советской власти я как раз и по форме того, что я делаю, я пошел с нон-конформистами, познакомился с этими художниками. И стал выставляться на их выставках. В том числе и на квартирных таких, безопасных. И мне кажется, сразу, просто я даже помню, с первого раза..
- Да, все удалось. Просто все удалось. Подходили искусствоведы те же самые — говорили: Все. Здорово. Это не делается. Но это сделано.
Диктор: На сегодняшний день на счету у художника Вадима Воинова около 100 выставок, его работы хранятся в самых престижных музейных собраниях в России и за рубежом. Но тогда в 70-е годы коллажи мастера композиции вызывали желание каким-то образом объяснить, определить, обозначить их место в существующей художественной системе. К примеру, заведующий Отделом новейших течений Русского музея Александр Боровский назвал Воинова «остро современным художником», не давая при этом более конкретных характеристик.
Вадим Воинов: Я думаю, что срабатывает такая композиционная способность, она у меня есть. Это я очень хорошо знаю, еще когда я служил в музее искусствоведом, мне приходилось делать выставки и в общем-то вращаться в этом материале все время. И строю я свои работы по своему собственному принципу. И поэтому отдел новейших течений. Саша Боровский, он руководит этим отделом. И сразу ему стало ясно, что здесь новое направление совершенно, совершенно новый стиль. Он это как-то сразу очень уловил. Многие этого не понимали. И он как-то сразу это все понял. И очень осторожно назвал, что «остро современное», но не стал определять направление, потому что опытный искусствовед. Он не стал делать того, что делают все. Все ищут какую-нибудь полочку, куда тебя поставить. К кому ближе? Вот уж не знаю, какого только направления не называли, а на самом деле, это совершенно новое.
Диктор: Первая персональная выставка Вадима Воинова в России состоялась только в 1998 году, но зато сразу в Русском музее. Экспозицию художника под названием «Исход вещей» продлили на полтора месяца. «И это в год столетнего юбилея музея!» - с восторгом вспоминал сам автор. После такого успеха следующую ретроспективу организовали уже в Эрмитаже в 2005 году. Масштабная выставка произведений Воинова под названием «Государственный Эрмитаж под полной луной» тоже была продлена на месяц и таким образом простояла в главном музее города почти полгода. В общем и целом Эрмитаж трижды показывал работы художника.
В Москве первую персональную выставку Воинова «Фабула предмета» открыли лишь в 2011 году, но не в Третьяковской галерее, как это было запланировано изначально, а в Музее современного искусства на Тверском бульваре. Куратор проекта Ирина Карасик рассказала в каталоге к выставке, каким образом можно попробовать классифицировать искусство Вадима Воинова. По ее словам, произведения автора можно соотнести с традицией ассамбляжа и техникой реди-мэйда (ready-made). Как считает доктор искусствоведения Карасик, два противоположных направления в искусстве_ в творчестве Воинова пришли к примирению и согласию. Это русский авангард — а именно супрематизм Малевича и контррельефы Татлина, и русский реализм, обусловивший смысловую систему координат работ Воинова. Сам художник подчеркивает, что ни в коем случае не стремился соответствовать каким-либо направлениям и жанрам.
Вадим Воинов: Никогда никуда не смотрю.. Не исключено, что в самом начале, когда еще начинал. Я даже писал об этом. Еще не выставлял. Такой Евгений Федорович Ковтун работал в Русском музее научным сотрудником, он как раз всю жизнь занимался Авангардом Русским. Под замком и в запрете. И небезопасен даже для публичных обсуждений. И он меня повел. Попросил, тогда Губарев такой был зам по науке в Русском музее, повел меня в запасник и я посмотрел все, что там есть. Конечно, это произвело на меня впечатление. Но я ведь тоже искусствовед, и очень хорошо понимал, что это впечатление нужно... Нужно об этом помнить, но ни в коем случае нельзя его использовать.
- Потому что самому нужно что-то такое делать. Но какое-то влияние в какой-то период, конечно, это оказывало. Но даже не в ранний. Потому что он все-таки повел меня, когда я уже работал. И что-то такое у меня мелькало. Потом я сделал целую серию работ и ни одну оппонирующую авангарду. Там они все есть в Эрмитажном каталоге, подбор такой очень... серьезный квадратов этих.. но есть и другие формы. А в принципе я считаю себя самостоятельным... Никто на меня так уж не влиял и так уж я подробно ничего не изучал.
Диктор: Как и многие художники Вадим Воинов не любит вопросы журналистов о том, как создавалось то или иное произведение. Еще в 1982 году автор написал Манифест, в котором все желающие могут найти много интересного о творческом процессе художника. Вот одна из цитат: «Для попытки создания нового жанра, названного мной «функцио-коллаж», применяется метод компоновки различных предметов в одной композиции. Тема и весь образный строй определены феноменом, возникающим от сочетаемости вещей. Характер предметов, их личное «обаяние» заставляют в каждом отдельном случае искать новый прием сочетания объектов и их конструирования в определенном мною сюжете». Почему для своих работ художник выбрал именно такое название - «функцио-коллаж» - он рассказал в интервью нашему корреспонденту.
Вадим Воинов: Я же беру предметы. Они имели назначение, то есть, функцию. Поэтому «функцио-», а коллаж — это обобщение, соединение различных... ну там же есть соединение этих функциональных предметов, вот функцио-коллаж и получился.
- Извините, всех пластов всех уровней, слоев, я просто не знаю. Я вот сделал, а там сам свою... бывает так, что и для себя открываю очень много.
- очень многое делается... конечно, на полном.. ну что ли доступном.. дальнем же пластике это все очень напряженная вещь, я вкладывал некие смысловые порядки, а потом кто-то находит в них еще десятки порядков этих. А я их даже и не вкладывал, и не думал. Может они есть в вещах? Потому что работы очень ассоциативные.
Диктор: Работая с вещами из прошлого, время которых ушло, Вадим Воинов остается «остро современным художником», как было сказано в начале нашей программы. Каково ему ощущать себя в роли регулировщика между прошлым и настоящим, автор рассказал нашему корреспонденту.
Вадим Воинов: Так понимаете, любой историк. Или любой человек, который занимается историей, особенно историей искусств, все равно находится в этой точке, когда он этим занимается. Другое дело, когда ты занимаешься профессионально. И тебе трудно выходить в реальную жизнь. Почему говорят, что художники все немножечко не такие, не адекватные люди, да потому что трудно выйти! Трудно выйти. Но можно.
Диктор: Однажды на вопрос журналиста «Как Петербург влияет на вашу деятельность?», Вадим Воинов ответил одним словом - «Определяюще».
Долгие годы художник занимался архитектурой родного города, писал публицистические статьи о нем, знал каждый квадратный метр северной столицы. Но прошло время, и отношение к этим знаниям у Воинова изменилось, а любовь к Санкт-Петербургу осталась.
Вадим Воинов: Я там как бы родился... И очень люблю этот город и профессионально его знал когда-то. Сейчас его стал забывать... Потому что уже давно в крепости не работаю. А так все знал, дом за домом. А сейчас зачем мне это? Это не нужно совершенно. Я и так его люблю, город этот.
- Мне кажется, бывают очень излишние знания. Ну зачем мне знать, что дом напротив построил Академик архитектуры Иванов? Кстати, такое есть. Или Макаров, тоже рядом стоит. Я почему-то это помню. Ну зачем мне это? Эта память мне... это та же самая энергия, которую можно превратить в творческую. Но что же забивать себе так голову? Так ведь? Я думаю. Это моя точка зрения. У других может быть другая. Они там изучают справочники, из Интернета не выходят, или образовываются как-то. А я как-то перестал. Когда стал вот работать, перестал относится к знанию, к знаниям, к своему образованию так, как когда работал искусствоведом. Совершенно в другом.. Ну потому что Органика. Чувствуешь, что это мешает. Заполняет ту часть тебя, которая совершенно по-другому использована может быть.
- Человек же очень много чувствует, только он выразить не может и понять не может. Больше сейчас больше понять, что происходит. Вот я как все про себя понимаю, так и действую.
Диктор: На своем официальном сайте vadimvoinov.ru художник разместил короткую автобиографию, иллюстрации работ, каталоги в электронном варианте, манифест, статьи критиков и журналистов, «Словарь новой мифологии». В одном из текстов Вадим Воинов рассказал своим читателям: (цитирую) «Отношение к старому материалу, из которого я делаю коллажи, как к одушевленной исторической субстанции – это самое важное в методе работы с ним. Очевидное для меня сопротивление материала преодолевается только одним действием – переживанием материала.
Вадим Воинов: Искусство это вообще переживание. Это, конечно, переживание. Если одним словом. Вот я переживаю этот материал. Ясное дело, что я вкладываю эмоциональное составляющее огромное. Гораздо выше смысловой, это точно.
- Вы думаете Пушкин или Мандельштам так уж думали сидели как роденовский мыслитель? Нет, это совсем не так. Ну вот какой-то вот... не знаю, оттуда опускается, оттуда... но есть. Но материал, конечно... информацию ты в себя, в свое сознание помещаешь. А она там обрабатывается. Что-то ты обдумываешь, что-то само там как-то приходит. Потому что я не углубляюсь. Мне это не нужно. Получается и все.
Диктор: В 1994 году Товарищество художников «Свободная культура», единственная организация, в которой состоит Воинов, предоставило возможность нашему собеседнику организовать авторскую галерею «Мост через Стикс», которая успешно работает до сих пор. За это время сотрудники Русского музея и Музея нонконформистского искусства сменили в этом пространстве несколько постоянных экспозиций.
Вадим Воинов: 21 год в пяти домах от Невского на Пушкинской улице в культурном центре «Пушкинская 10» «Свободная культура» существует моя авторская галерея — единственная в городе. «Моск через Стикс» называется. Так что публика изучает мои работы, а некоторые даже присматриваются и ко мне, а я изучаю и ее.
- Мое дело не изучать, но все равно такое количество времени какая-то информация накапливается о том, как смотрят, какие мнения.
- Люди моего поколения и рядом стоящих поколений, они как правило ностальгируют. Они вспоминают эти вещи, у них начинаются ассоциативные ряды, идут из их личной истории. Особенно профильных. Они считают, что должны побывать и посмотреть это. И у них мнения бывают безумно интересные. Безумно интересные. То есть, они иногда говорят то, что я даже и не думал никогда. Но это бывает очень редко. Интересные мнения, вот по-настоящему интересное не каждый год услышишь. Не каждый год. От публики я имею ввиду. А от того, что тебе сказали — здорово, хорошо, как интересно. А бывает даже говорится банальность, но человеку... он чувствует, но не может выразить. Но нужно понять, и это бывает, что эмоционально он очень высокого уровня. И понимает. Две большие разницы — кто-то говорит: здорово, и он говорит: великолепно! Вот, я про публику говорю.
Диктор: Искусствовед-собиратель, художник-компоновщик Вадим Воинов до недавнего времени в своих работах обращался исключительно к новейшей истории России — в частности родного Петербурга. Дореволюционное, революционное, советское и постсоветское время оживало в работах Воинова при помощи реальных вещей, умело соединенных автором в художественный образ или знак эпохи. Однако с недавних пор в творчестве мастера появилось новое направление — органическое. К открытию Музея Органической Культуры в Коломне Вадим Воинов подготовил мемориальную композицию, посвященную поэту и художнику Елене Гуро. Связующим звеном между одним большим автором и другим выступила искусствовед, председатель ученого совета Музея Органической Культуры Алла Васильевна Повелихина.
Вадим Воинов: Вот есть искусствовед, один из основоположников изучения вот этого направления это конечно, Алла Васильевна Повелихина. Я очень долго с ней работал. И она у меня в крепости была лет 20 начальником. Я правда никогда этого не заметил. Так вот. И она-то занималась этим, а я-то вот нет, совершенно другим. Совершенно. Архитектурой. И там писал, это все. И выполнял свои служебные обязанности.
- Прошло какое-то немалое время, мы уже с ней и не работали, она же и не была мне начальником. Но отношения сохранились, конечно, замечательные. И как-то вот пересеклись и вот она сказала, что... посмотрела там альбомы мои.. но все время кстати наблюдала, ходила на выставки. Наблюдала. Я когда ее видел, дарил ей книжки. И вот она и говорит: поработал бы, чего-нибудь сделал бы... такое важное для органической культуры, ну хорошо — говорю, попробую. А как раз там у нее лежала несколько предметов подлинных, личных вещей Гуро. Я говорю: вот давай вот из этого вот сделаю. Потому что я всегда ищу такой ход, которого бы еще не было. Это вот самое важное. Чтобы каждый раз был выдуман велосипед. Если не в одной работе, то хотя бы в серии.
- Дай-ка я попробую из этих предметов что-нибудь такое собрать. И было это очень непросто, потому что Алла Васильевна требовательна чрезвычайно. И каждая мелочь там.. это очень трудно проходило, что-то снималось, что-то прибавлялось. Но когда я уже сделал, я не стал ее продавать, я просто подарил музею. Потом видимо понравилось. И вот они мне заказали серию этих работ. Серию. Но количество там не было обозначено, потому что это из области того, что не делается. Не делается и все. Вот попробуйте из предметов что-нибудь сделать, так? Трудно. Смотреть легко. А вот сделать!... Бывает трудно. Что-то мне сразу удавалось, что-то очень долго делалось.
Диктор: Инсталляция «Елена Гуро» состоит из личных вещей художницы — папка с ее инициалами и карандашным портретом Михаила Матюшина на обложке, фотография, камушки с берега Финского залива, спицы-заколки с бирюзой и акварельный рисунок — изображение розы. После этой композиции Вадим Воинов создал для Музея Органической Культуры еще несколько произведений: «Протоархитектура», «Аксиома Гёте», «Люди и знак», «Воздух середины века», «Вавилоны — доисторические циферблаты», «Знак воды в стиле модерн», «Время в ближнем космосе» и другие. Через некоторое время художник записал, что наконец решился не эксклюзивно, а систематически заниматься органическим искусством.
Вадим Воинов: Очень интересная работа. Интересная, сложная очень. И потом мне пришлось менять.. это просто смена парадигмы. Ну не полностью, но части ее. Занимался-то я русской историей, новейшей. А это совсем другая опера. Совершенно. Это смена парадигмы.
- Всего 10 работ здесь в Музее Органики...
- маленькая работа, которую я тоже подарил. Потому что обычно если я работаю с музеями, то я обязательно им что-то дарю. Обязательно. Ну такое у меня правило.
- Называется Бабье лето. А выразить-то мне нужно, опять таки нужно было через Органику. Но это не важно, как это называется, важно, что там ясно, что это Органика. Потому что и Бабье лето — тоже Органика. Ну а как же...
- Можно ответить афоризмом - «Органика — это все, кроме нашей изобретательности».
- Остальное создано человеком получается?
- Да... Он может преобразовывать Органику — в лучшую, худшую, в его понимании сторону. В комфортную прежде всего. Но сам факт, юридически. Это так.
- Видимо творческая энергия тоже Органика! Ну откуда же ей еще взяться-то?
- … Просто интереснее работать. Стало. Мне стало интересно делать это. И сейчас я работаю с Музеем по очень важным там вещам, о которых говорить пока не буду. Я не то, что очень суеверен, но не нужно это. Пока не готово...
- Ну, конечно, стараюсь не говорить об этом. Ну а зачем это? Никто мне помочь не в состоянии. А вот наоборот забрать часть этой, через информацию часть этой энергии.. Вот это вот вещь вполне реальная.
Диктор: Работы художника Вадима Воинова хранятся в Государственном Эрмитаже, Русском музее, Музее истории Санкт-Петербурга, Третьяковской галерее, в музеях Анны Ахматовой и Федора Михайловича Достоевского, в Центральном выставочном зале «Манеж», Московском музее современного искусства и Музее Органической Культуры в Коломне. На этом программа «Время культуры» подошла к концу. До встречи в выставочном зале!
