16. ЖЕНЩИНА ПРОСЛАВЛЯЕТ МАТЕРЬ ХРИСТОВУ И ХРИСТОС
ОТВЕЧАЕТ ЕЙ.
(Луки 11:27-28)
ДУХОВНОЕ РОДСТВО С ГОСПОДОМ.
(Матф. 12:46-50; Марка 3:31-35: Луки 8:19-21)
Беседа Господа так поразила одну женщину, по преданию Маркелу,
прислужницу Марфы (Лук. 10:38, почему этот евангельский отрывок на праздники
Богородицы всегда присоединяется к Евангелию о посещении Господом Марфы и Марии
и читается, как одно Евангелие), что она не могла удержать своего восторга и
всенародно прославила Господа и Его Пречистую Матерь, Которая вместе с
названными братиями Его находилась тут же, только вне дома (см. Матф. 12:46).
“Блаженно
чрево” и т. д., т.е. блаженна та, Которая родила и воспитала такого великого
Учителя. Здесь мы видим начало прославления Богоматери, в исполнение Ее
собственного предречения: “отныне ублажат Мя вси роди”. На это Христос ответил,
что блаженны и все слышащие Слово Божие и соблюдающие его. Св. Матфей указывает,
что именно в это самое время Матерь Господа и мнимые братия Его стояли вне дома
и послали сказать о них Господу, не будучи в состоянии протолпиться к Нему из-за
множества окружавших Его. Господь всегда питал нежное чувство к Своей Матери, и,
даже вися уже на кресте, поручил Ее заботам Своего возлюбленного ученика. Но
тут, когда во время произносимого Им поучения к народу, Его хотели оторвать от
этого, Он показал всем, что исполнение воли Отца Небесного для Него выше
родственных чувств: “Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот
Мне брат и сестра и матерь”.
Упоминаемые здесь “братия Иисуса” в некоторых местах Евангелия
называются по именам, а именно: Иаков, Иосия, Симон и Иуда (Матф. 13:54-56),
причем из сопоставления повествования всех четырех Евангелий о женщинах,
стоявших на Голгофе при кресте Иисусовом и затем шедших ко гробу в день
Воскресения Христова, ясно, что матерью этих “братьев Иисуса” была Мария
Клеопова, которую Ев. Иоанн называет “сестрой Матери Его” (Иоан. 19:25).
По-видимому, Мария Клеопова была двоюродной сестрой Матери
Господа, так как Она была единственной дочерью Своих родителей Иоакима и Анны.
По преданию, эта Мария была женой Клеопы, который и был отцом “братии Иисуса”. По другому
преданию, эти “братия Иисуса” были детьми Иосифа-обручника от его первого брака, а, очень
возможно, что приводит в полную согласованность оба эти предания, “братия Иисуса” были детьми
Иосифа и жены умершего бездетным (по закону ужичества) брата его или близкого
родственника Клеопы — Марии Клеоповой. Во всяком случае, “братиями” у евреев
назывались не только родные братия, но и двоюродные, и троюродные, и вообще
близкие родственники.
17. УЧЕНИЕ ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА О ЦАРСТВИИ БОЖИЕМ В
ПРИТЧАХ:
Притча о сеятеле
(Матф. 13:1-23; Марка 4:1-20; Луки 8:4-15)
Слово “притча” представляет собой перевод греческих слов:
“параволи” и
“паримиа”.
“Паримиа” — в
точном смысле означает краткое изречение, выражающее правило жизни (таковы,
напр. “Притчи
Соломоновы”); “параволи” есть Целый рассказ, имеющий прикровенный
смысл и в образах, взятых из повседневного быта людей, выражающий высшие
духовные истины. Евангельская притча собственно есть “параволи”. Притчи,
изложенные в 13 главе Ев. от Мат-Фея и в параллельных местах у двух других
синоптиков Марка и Луки, были произнесены При стечении столь многочисленного
народа, что Господь Иисус Христос, желая устраниться от теснившей Его толпы,
вошел в лодку и из лодки говорил к народу, стоявшему на берегу Геннисаретского
озера (моря).
Как поясняет св. Златоуст, “Господь говорил притчами
для того, чтобы сделать слово Свое более выразительным, глубже напечатлеть его в
памяти и самые дела представить глазам”. “Притчи Господа — это
иносказательные поучения, образы и примеры для коих заимствовались из обыденной
жизни народа и из окружавшей его природы. В Своей притче о Сеятеле, под Которым
Он разумел Самого Себя, под семенем проповедуемое Им Слово Божие, а под почвой,
на которую падает семя, сердца слушателей, Господь живо напомнил им их родные
поля, через которые проходит Дорога, местами заросшие колючим кустарником —
тернием, местами же каменистые, покрытые лишь тонким слоем земли. Сеяние —
прекрасный образ проповедания Слова Божия, которое, падая на сердце, смотря по
состоянию оного, остается бесплодным или приносит плод больший или меньший.
На вопрос учеников: “Почто притчами глаголеши им?” Господь отвечал:
“Вам дано
есть разумети тайны Царствия Небеснаго, онем же не дано есть”. Ученикам Господа,
как будущим провозвестникам Евангелия, через особое благодатное просвещение ума
их, дано было знание Божественных истин, хотя и не в полном совершенстве до
сошествия Св. Духа, а все остальные не были способны к принятию и пониманию этих
истин, причиной чего было их нравственное огрубление и ложные представления о
Мессии я Его царстве, распространяемые книжниками и фарисеями, о чем
пророчествовал еще Исайя (6:9-10). Если показать таким нравственно испорченным,
духовно-огрубевшим людям истину, как она есть, не облекая ее никакими покровами,
то они и, видя, не увидят ее и, слыша, не услышат ее. Только облеченная в
приточный покров, соединенная с представлениями о предметах хорошо знакомых,
истина становится доступной восприятию и пониманию: ненасильственно, сама собой
загрубелая мысль возносилась от видимого к невидимому, от внешней стороны к
высшему духовному смыслу.
“Кто имеет, тому дано будет, и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется
и то, что имеет” — присловие неоднократно повторяемое Господом в разных местах
Евангелия (Матф. 25:29; Луки 19:26). Смысл его тот, что богатый при усердии
более и более богатеет, а бедный при лености и последнее теряет. В духовном
смысле это значит: вы, Апостолы, с дарованным вам уже познанием тайн Царствия
Божия, можете проникать все глубже и глубже в тайны, понимать их все
совершеннее; народ потерял бы и то скудное знание сих тайн, какое еще осталось у
него, если бы при откровении сих тайн не дать ему в помощь приточной речи, более
для него пригодной. Св. Златоуст разъясняет это так: “Кто сам желает и старается
приобрести дары благодати, тому и Бог дарует все; а в ком нет этого желания и
старания, тому не принесет пользы и то, что, как ему кажется, он имеет”.
У кого ум так омрачен, а сердце огрубело во грехе, что он не
понимает Слова Божия, у того оно ложится так сказать на поверхности ума и
сердца, не пустив корней внутрь, как семя на Дороге, открытое для всех
проходящих, и лукавый -сатана или демон — легко его похищает делает бесплодным
слышание; каменистую почву представляют собой те люди, которые увлекаются
проповедью Евангелия, как приятной новостью, иногда даже искренно и
чистосердечно, находят удовольствие в слушании его, но сердце их холодно,
неподвижно, твердо как камень: они не в силах, ради требований евангельского
учения, изменить свой привычный образ жизни, отстать от своих излюбленных,
вошедших в привычку грехов, вести борьбу с искушениями, претерпевать за истину
евангельскую какие-либо скорби и лишения — в борьбе с искушениями они
соблазняются, падают духом и изменяют своей вере и Евангелию; под тернистой
почвой разумеются сердца людей, опутанных страстями — пристрастиями к богатству,
к наслаждениям, вообще ко благам мира сего; под доброй землей разумеются люди с
добрыми чистыми сердцами, которые, услышав Слово Божие, твердо решились сделать
его руководством всей своей жизни и творить плоды добродетели”. “Виды добродетелей
различны, различны и преуспевающие в духовной мудрости” (Блаж. Феофилакт).
Притча о плевелах
(Матфея 13:24-30 и 13:36-43)
“Царство Небесное”, т.е. земная церковь, основанная
небесным Учредителем и приводящая людей к небу, “подобна человеку,
посеявшему доброе семя на поле своем”. “Спящим же человеком”, т.е. ночью, когда дела могут
быть невидимы никем — здесь указывается на хитрость врага — “прииде враг его и всея
плевелы”, т.е. сорные травы, которые, пока малы, всходами своими очень похожи на
пшеницу, а когда вырастут и начинают уже отличаться от пшеницы, то выдергивание
их сопряжено с опасностью для корней пшеницы. Учение Христово сеется по всему
миру, но и диавол своими соблазнами сеет зло среди людей. На обширной ниве мира
живут поэтому вместе с достойными сынами Отца небесного (пшеницею) и сыны
лукавого (плевелы). Господь терпит их, оставляя их до “жатвы”, т.е. до Страшного
Суда, когда жители, т.е. Ангелы Божий, соберут плевелы, т.е. всех делающих
беззаконие, и ввергнут их в печь огненную, на вечные адские муки; пшеницу же,
т.е. праведников, Господь повелит собрать в житницу Свою, т.е. в Царствие Свое
небесное, где праведники воссияют, как солнце.
Притча о невидимо растущем семени
(Марка 4:26-29)
Царство Небесное подобно семени, которое, быв однажды брошено в
землю, неприметно растет само собой. Внутренний процесс этого произрастания
необъясним и неуловим. Как вырастает из семени целое растение, никто не знает.
Точно так же неуловимо и необъяснимо религиозное преображение души человека,
совершаемое силою благодати Божией.
Притча о зерне горчичном
(Мф. 13:31-32; Мр.4:30-32; Луки 13:18-19)
На Востоке горчичное растение достигает величины громадных
размеров, хотя зерно его чрезвычайно мало, так что у евреев того времени была
далее поговорка: “мал, как горчичное семячко”. Смысл притчи тот, что, хотя начало Царства
Божия по-видимому мало и неславно, Но сила, в нем сокрытая, побеждает все
препятствия и преобразует его в царство великое и всемирное. “Сею притчею”, говорит св.
Златоуст “Господь хотел показать образ распространения проповеди евангельской. Хотя
ученики Его были всех бессильнее, всех уничиженнее, впрочем как сила в них
сокровенная была велика, то она (проповедь) распространилась на всю вселенную”.
Церковь Христова, в начале малая, для мира неприметная, распространилась на
земле так, что множество народов, как птицы небесные в ветвях горчичного дерева,
укрываются под сенью ее. Точно также бывает и в душе каждого человека: веяние
благодати Божией, в начале едва приметное, все более и более охватывает душу,
которая и делается потом вместилищем разнообразных добродетелей.
Притча о закваске
(Мф. 13:33-35; Мр. 4:33-34; Лк. 13:20-21)
Точно такой же смысл имеет притча о закваске. “Как закваска”, говорит св.
Златоуст: “над большим количеством муки производит то, что муке усвояется сила
закваски, так и вы (Апостолы) преобразите целый мир”. Точно так же и в душе
каждого отдельного члена Царства Христова: сила благодати невидимо, но
действительно объемлет постепенно все силы его духа и преображает их, освящая
их. Под тремя мерами некоторые разумеют три силы души: ум, чувство и волю.
Притча о сокровище, скрытом в поле
(Матфея 13:44)
Человек узнал о кладе, который находится в не принадлежащем ему
поле. Чтобы им воспользоваться, он прикрывает клад землей, продает все, что
имеет, покупает это поле и тогда вступает в обладание этим кладом. Подобную
драгоценность представляет для мудрого и Царство Божие, понимаемое в смысле
внутреннего освящения и духовных даров. Затаив у себя эту драгоценность,
последователь Христов всем жертвует и от всего отрекается, чтобы ею
обладать.
Притча о драгоценной жемчужине
(Матфея 13:45-46)
Смысл притчи тот же, что и предшествующей: для приобретения
Царства Небесного, как высочайшей драгоценности для человека, надо жертвовать
всем, всеми своими благами, какими только обладаешь.
Притча о неводе, закинутом в море
(Мф. 13:47-50)
Эта притча имеет тот же смысл, что и притча о пшенице и
плевелах. Море — мир, невод — учение веры, рыбари — Апостолы и их преемники.
Этот-то невод собрал от всякого рода — варваров, эллинов, иудеев, блудников,
мытарей, разбойников. Под образом берега и разбора рыбы разумеется кончина века
и страшный суд, когда праведники будут отделены от грешников, как хорошая рыба в
неводе отделяется от худой. Надо обратить внимание на то, что Христос Спаситель
часто пользуется случаями — указать на различие в будущей жизни праведников и
грешников. Поэтому нельзя согласиться с мнением тех, которые, как напр. Ориген,
думают, что все спасутся, даже и диавол.
Толкуя притчи Господни, надо всегда иметь в виду, что поучая
притчами, Господь всегда брал примеры не вымышленные, а из повседневной жизни
Своих слушателей, и поступал так, по объяснению св. Иоанна Златоуста, для того,
чтобы сделать слова Свои более выразительными, облечь истину в живой образ,
глубже запечатлеть ее в памяти. Поэтому в притчах надо искать сходства, подобия,
только в общем, а не в частностях, не в каждом слове, в отдельности взятом.
Кроме того, конечно, каждую притчу надо понимать в связи с другими, однородными,
и с общим духом учения Христова.
Важно отметить, что в Своих проповедях и притчах Господь Иисус
Христос весьма точно разграничивает понятие Царства Небесного от понятия Царства
Божия. Царством Небесным Он называет то вечное блаженное состояние праведников,
которое откроется для них в будущей жизни, после последнего Страшного Суда.
Царством Божиим Он называет основанное Им на земле царство верующих в Него и
стремящихся творить волю Отца Небесного. Это Царство Божие, открывшееся с
приходом Христа Спасителя на землю, неприметно вселяется в души людей и
подготовляет их на земле к наследованию имеющегося открыться по кончине века
Царства Небесного. Раскрытию этих понятий и посвящены вышеуказанные притчи.
В том, что Господь говорил притчами, св. Матфей видит
исполнение пророчества Асафа в 77 псалме ст. 1-2: “Отверзу в притчах уста
моя”. Хотя Асаф говорил это о себе, но, как пророк, он служил прообразом Мессии,
что видно и из того, что следующие слова: “Изреку сокровенное от
создания мира” приличествуют только Мессии Всеведущему, а не смертному человеку:
сокровенные тайны царствия Божия ведомы, конечно, только ипостасной Премудрости
Божией.
Когда на вопрос ученикам, поняли ли они все сказанное, ученики
ответили Господу утвердительно, Он назвал их “книжниками”, но не теми
книжниками-иудеями, враждебными Ему, которые знали только “старое ветхозаветное”, да
и то искажали, извращали, понимая и толкуя превратно, а книжниками, наученными
Царству Небесному, способными быть проповедниками этого Царства Небесного.
Наученные Господом Иисусом Христом, они знают теперь и “старое” пророчество, и
“новое”
учение Христово о Царстве Небесном и смогут в деле предстоящей им проповеди, как
домовитый хозяин, выносящий из сокровищницы своей старое и новое, пользоваться,
по мере надобности, тем или другим. Так и все преемники Апостолов в деле своей
проповеди должны пользоваться и Ветхим, и Новым Заветом, ибо истины и того, и
другого Богооткровенны.
18. ОТВЕТЫ ГОСПОДА КОЛЕБЛЮЩИМСЯ СЛЕДОВАТЬ ЗА
НИМ
(Матфея 8:18-22; Луки 9:57-62)
Народ так окружал и теснил Господа, что негде было уединиться
(Лук. 4:42) для молитвы и беседы с Апостолами, не было даже времени хлеба
вкусить (Марк. 3:20), и вот Господь велел однажды ученикам переправиться на
другую сторону Тивериадского озера. Когда они собирались уже сесть в лодку, к
Господу подошел книжник, выразивший желание следовать за Господом, куда бы Он ни
пошел. Желая предупредить его, что он берет на себя бремя, которое может
оказаться для него непосильным, Господь указал ему образно на Свой страннический
образ жизни: “Лиси язвины имут”, т.е. норы, “и птицы небесныя гнезда, Сын же Человеческий не
имать, где главы подклонити”, т.е. места, где Он мог бы укрыться и почить от
трудов Своих. Именуя Себя “Сыном Человеческим”, Господь смиренно подчеркивает
Свое человечество, но вместе с тем для знающего пророчество Даниила 7:13-14,
этим наименованием прикровенно указывает на Свое мессианское достоинство. Этот
ответ произвел, по-видимому, сильное впечатление на тех спутников Господа,
которые уже состояли в числе учеников Его. Желая испытать силу готовности их
следовать за Ним с полным самоотвержением, Господь сказал одному из них:
“Ходи вслед
Мене”, показывая тем самым, что Он хочет ввести его в теснейшее общение с Собой
и поручить ему благовествование Царства Божия людям (60). Но тот стал уклоняться
от немедленного следования за Господом, ссылаясь на то, что ему нужно идти
прежде похоронить отца своего. На это Господь отвечал ему: “Гряди по Мне, и остави
мертвых погребсти своя мертвецы!” Два раза употребленное здесь слово
“мертвый”
имеет два разных значения; на первом месте оно означает мертвых духовно, на
втором — мертвых в собственном смысле — телесно умерших. Смысл этих слов Господа
тот, что ради великого дела благовествования Царства Божия надо все оставлять.
“Оставь
мертвых, которые глухи к Моему слову, к Моему делу”, как бы так говорит Господь:
“предоставь
им, всецело привязанным к этой земной жизни, хоронить своих мертвецов, а ты,
внявший слову жизни, Мною проповеданному, иди за Мной”. Этим не вполне понятным
запрещением отдать последний долг умершему отцу Господь, по-видимому, хотел или
испытать характер и преданность Себе этого ученика, или предостеречь его от
родных, которые, может быть, пожелали бы отвлечь его от следования за Христом.
Другой ученик, не дожидаясь призыва, сам сказал Господу, что хочет идти за Ним,
но просит только позволения пойти прежде проститься с домашними своими. Но ему
на это Господь сказал, что “Никто возложивший руку свою на плуг, и озирающийся
назад, неблагонадежен для Царствия Божия”, т.е., кто решился следовать за
Христом, не должен оглядываться назад на мир с его родственными связями и
мирскими пристрастиями, ибо всякого рода привязанность к миру мешает всецело
отдаться Христу.
19. УКРОЩЕНИЕ БУРИ НА МОРЕ
(Матфея 8:23-27; Марка 4:35-1 и Луки 8:22-25)
Когда они отплыли, утомленный дневными трудами Иисус заснул на корме.
Поднялась страшная буря, какие нередко бывали на Генни-саретском озере,
окруженном горами с оврагами, которое недаром поэтому окрестные жители называли
морем. Ученики, почти все рыбаки этого озера, привыкшие бороться с его бурями,
выбились из сил, и в отчаянии начали будить своего Учителя: “Спаси нас, погибаем!” С
одной стороны, это выражение страха за свою жизнь, но с другой — и надежды на
могущество Господа. По Ев. Марку, ученики даже позволили себе укорить Господа:
“Учитель!
неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?” На это и Господь упрекнул их в
маловерии, а затем властными словами: “Умолкни! Перестань!” мгновенно прекратил бурю. И
ученики, и “люди”, вероятно плывшие на соседних лодках, с изумлением говорили:
“кто это, что
и ветры, и море повинуются Ему?”
