36. ЯВЛЕНИЕ ВОСКРЕСШЕГО ГОСПОДА УЧЕНИКАМ НА ПУТИ В
ЭММАУС
(Луки 24:13-35 и Марка 16:12)
Об этом подробно рассказывает один Евангелист Лука, по
преданию, бывший одним из этих двух учеников. Другим был Клеопа, вероятно, муж
сестры Богоматери. Оба они были из числа 70-ти учеников Христовых. Кратко
упоминает об этом явлении Господа и св. Марк (16:12). Даже сама необыкновенная
живость описания этого события и полнота изображения его со всеми внутренними
переживаниями показывает, что одним из двух участников его был несомненно сам
Лука, по обычаю священных писателей, не называющий себя по имени. Ученики
направлялись в селение Эммаус, находившееся в расстоянии 60-ти стадий, т.е.
10-12 верст, от Иерусалима к западу по дороге в Иоппию. При медленной ходьбе, с
которой они шли туда, на покрытие этого пути могло потребоваться около 3-х
часов, а при поспешном возвращении назад они могли затратить на это часа
полтора-два. Это было в “тойже день”, т.е. в день самого воскресения Христова.
Они шли медленно, рассуждая между собой о всех печальных событиях, связанных с
последними днями земной жизни Господа, которые тяжестью легли на их души, а
также, как это видно из дальнейшего (ст. 22-23), и о событиях этого дня,
который, видимо, не смогли утвердить в них веру в истину воскресения Христова,
ибо они шли печальными (“еста дряхла” — ст. 17). На пути Сам Господь
присоединился к ним в виде спутника, направляющегося той же дорогой.
“Очи же ею
держас-теся, да Его не познаета”. Св. Марк объясняет, что Господь явился им
“инем
образом”, т.е. в ином виде, а поэтому они Его не узнали. Сделал Господь это
намеренно, ибо Ему неугодно было, чтобы они сразу узнали Его. Сделал Он это для
того, чтобы преподать им необходимое в их душевном состоянии наставление. Он
хотел, “чтобы
они открыли все свои недоумения, обнаружили свою рану и потом уже приняли
лекарство; чтобы после долгого промежутка явиться им более приятным; чтобы
научить их из Моисея и пророков, и тогда уже быть узнанным; чтобы они лучше
поверили, что Тело Его уже не таково, что бы могло быть усматриваемо всеми
вообще, но что хотя воскресло то же самое, которое и пострадало, однако же
видимо бывает только для тех, кому Он благоволит”, так рассуждает об этом бл.
Феофилакт.
Всеведущий — Он хочет от них самих узнать, что составляет
предмет их печали: “что суть словеса сия, о нихже стязаетася к себе
идуща, и еста дряхла?” Этим вопросом Господь вызывает Своих учеников на то,
чтобы они излили перед Ним свои чувства. Клеопа принимает тогда Господа за
иудея, пришедшего в Иерусалим на праздник из какой-нибудь другой страны, ибо не
может допустить мысли, чтобы житель Палестины не знал обо всем происшедшем в
Иерусалиме в эти дни. Тогда ученики исповедали Господу всю свою горесть.
Характерно, однако, что они называют своего Учителя только “пророком”, высказывая при
этом, что их надежды на Него, как на Мессию, не сбылись: “мы же надеяхомся, яко Сей
есть хотя избавити Израиля”. Впрочем, они сами еще не знают, что думать обо всем
происшедшем, ибо жены некоторые, бывшие сегодня рано у гроба, рассказывали
удивительные вещи: они не нашли Тела Его, но видели явление ангелов, которые
говорят, что Он жив. Очевидно Лука и Клеопа ушли из Иерусалима, еще не слыхав о
том, что Господь явился Марии Магдалине и прочим мироносицам. “И идоша нецыи от нас ко
гробу” — здесь очевидно идет речь об апостолах Петре и Иоанне, о чем
повествуется в Евангелии последнего (20:1-10) — “Самого же не видеша” — это
и ставит их в затруднение, почему они и не знают, что обо всем этом думать.
Тогда Господь, не открываясь еще им, начинает Свою учительную
речь, давая им понять, что причина их неопределенного духовного состояния в них
самих — в их несмысленности и в косности их сердец. “Не сия ли подобаше
пострадати Христу, и внити в славу Свою?” — Он прямо называет Учителя их Христом
и объясняет, что все произошло в полном согласии с ветхозаветными пророчествами
о Христе, что именно через страдания Мессии и надлежало “войти в славу свою” —
славу Своего духовного, а не земного царства.
С большим вниманием и внутренним горением сердец слушали
ученики своего таинственного спутника и так внутренне расположились к Нему
сердцем, что стали уговаривать Его остаться с ними на ночлег в Эммаусе, ссылаясь
на то, что день уже склоняется к вечеру, а по ночам ходить в одиночестве в
Палестине было небезопасно. Господь остался и, когда пришло время вечерней
трапезы, Он, как старейший, “приим хлеб благослови, и преломив даяше има”. Видимо,
это характерное для их Учителя действие и послужило толчком к тому, что у них
отверзлись очи, и “познаста Его: и Той невидим бысть има”. Как видно из
евангельских повествований, прославленное Тело Господа было уже особенным, не
таким, как прежнее обыкновенное смертное человеческое тело: для него не
существовало никаких преград, и оно могло вдруг являться и вдруг становиться
невидимым.
Почему только теперь Господь дал узнать Себя? Цель явления Его
была — объяснить ученикам, как сбылись на Нем все ветхозаветные пророческие
писания. Порывистая радость, которая несомненно овладела бы ими, если бы они
сразу узнали Его, могла бы только помешать спокойному размышлению об истине Его
воскресения и убеждению в действительности его. А так Господь постепенно довел
их до глубокого убеждения в этой истине, заставив, по их собственному признанию,
гореть сердца их, и напоследок открылся им, воспламенив их таким образом горячей
верой, уже недоступной никаким сомнениям и искушениям.
Несмотря на то, что наступала уже ночь, они тотчас же поспешили
в Иерусалим, чтобы поделиться своею радостью с прочими учениками. Те в свою
очередь поведали им, “яко воистину воста Господь, и явися Симону”. Но
рассказу Луки и Клеопы, как свидетельствует св. Марк (16:12-13), прочие ученики
не поверили. Надо полагать, что их смутили эти непонятные для них явления
Господа то тут, то там, невозможные для обыкновенного человека, а также и то,
что Он явился эммаусским путникам “инем образом”. Вера их не была еще твердой, так как
они не понимали еще нового бытия Господа по воскресении, не знали свойств Его
прославленного Тела. Вот почему, когда Он затем является всем им вместе, при
закрытых дверях, они принимают Его за призрак.
37. ЯВЛЕНИЕ ВОСКРЕСШЕГО ГОСПОДА ДЕСЯТИ УЧЕНИКАМ В ДЕНЬ
ВОСКРЕСЕНИЯ
(Марка 16:14; Луки 24:36--45 и Иоанна 20:19-23)
Кратко упоминает об этом явлении св. Марк, подробно
рассказывают о нем св. Лука и св. Иоанн, взаимно дополняя друг друга. По словам
св. Луки, Господь явился десяти ученикам, собранным вместе (отсутствовал Фома,
по св. Иоанну), как раз в то время, когда пришедшие из Эммауса Лука и Клеопа еще
продолжали свой рассказ, как бы для того, чтобы рассеять в своих учениках всякие
сомнения и излечить их от остатков неверия. По словам св. Иоанна, это было
“сущу позде,
в день той во едину от суббот”, т.е. поздно вечером в первый день недели. Тут
св. Иоанн отступает от обычного еврейского счисления, по которому вечер есть
начало другого дня. Двери дома были заперты из опасения иудеев — “страха ради иудейска”; до
учеников, видимо, дошла молва, что тело Христово было украдено ими, и поэтому
они вполне естественно могли опасаться каких-нибудь насильственных мер со
стороны враждебно настроенных к ним иудеев.
И вот — “дверем затворенным”, “прииде Иисус и ста
посреде, и глагола им: мир вам”. Здесь проявилось особенно свойство
прославленного Тела Господа, по которому вещественные предметы не составляли для
Него препятствия к прохождению сквозь них. Чудесность такого прохождения Господа
сквозь закрытые двери вызвала смущение учеников, о котором говорит св. Лука:
“убоявшеся же
и пристрашни бывше, мняху дух видети” — они подумали, что это только дух
Господа, отрешенный от тела и пришедший к ним из шеола, т.е. что явившийся к ним
не живой, а мертвец. Для уверения, что это именно Он, Господь показывает им руки
и ноги Свои, раны гвоздиные на коих свидетельствуют, что это то же самое тело,
которое распято было на кресте, предлагает даже осязать Себя, дабы убедиться,
что это Он Сам, а не дух или призрак Его. С целью искоренить в учениках
последние остатки неверия, Господь вкушает перед ними, вероятно, оставшуюся от
их вечери часть печеной рыбы и сотового меда. “Возрадовашася ученицы,
видевше Господа” — сомнения их рассеялись, и их охватила та радость, о которой
предсказывал им Господь на Тайной вечери: “Паки узрю вы, и
возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас” (Иоан. 16:22).
По словам св. Марка, Господь упрекал их за неверие и жестокосердие, что они не
поверили тем, которые видели Его воскресшим, т.е. женам-мироносицам, Луке и
Клеопе (Марк. 16:14).
“Сия суть словеса, яже глаголах к вам” — все происшедшее это исполнение того,
о чем Я еще прежде неоднократно предрекал вам, говоря о предстоящих Мне
страданиях и воскресении.
Обо всем этом было предсказано в ветхозаветных писаниях —
“законе
Моисеове”, “пророцех” и “псалмах”, а потому всему этому и надлежало исполниться. Здесь Господь указывает
на то трехчастное деление ветхозаветных священных книг, которое существовало у
иудеев. Они разделяли свои свящ. книги на три отдела:
- закон, под которым понималось Пятикнижие Моисеево;
- пророки, под которыми разумелись почти все остальные исторические и
пророческие книги, и
- псалмы, или агиографы, к которым причислялись книги учительные и малые из
исторических.
Таким образом, по указанию Самого Господа, весь Ветхий Завет, в
целом его составе, исполнен пророчеств о Нем. Раньше апостолы не понимали
правильно этих пророчеств: теперь через особенное благодатное озарение Господь
“отверзе им
ум разумети Писания”. Св. Иоанн добавляет к этому, что Господь затем вторично
сказал им: “Мир вам” и вслед затем через видимый знак — дуновение — преподал им, прежде
дня Пятидесятницы, предварительную благодать Святаго Духа, сказав: “приимите Дух Свят. Имже
отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся”. Полное излияние всех
даров Святаго Духа на апостолов совершилось в день Пятидесятницы; но очевидно
еще до этого дня апостолам были необходимы такие дары Св. Духа, которые укрепили
бы их в несомненной и твердой вере в истину воскресения Христова, помогли бы им
правильно разуметь писания, а в особенности для того, чтобы породить в 11
апостолах веру в их Божественное посланничество — веру в то, что они не только
бывшие спутники и слушатели Господа Иисуса Христа, но “Апостолы” — посланники
Его, поставленные Им на великое служение делу Евангельского благовестия во всем
мире: “якоже
посла Мя Отец, и Аз посылаю вы”. Это — начаток Духа, который необходим был для
укрепления апостольского общества. Вместе с тем этим дуновением всем апостолам
дана была власть отпускать грехи, ранее только обещанные Петру за его
исповедание (Матф. 16:19) и другим апостолам (Матф. 18:18).
38. ЯВЛЕНИЕ ВОСКРЕСШЕГО ГОСПОДА
ОДИННАДЦАТИ УЧЕНИКАМ В ОСЬМЫИ ДЕНЬ ПО ВОСКРЕСЕНИИ И РАССЕЯНИЕ НЕВЕРИЯ
ФОМЫ
(Иоанна 20:24-31)
Евангелист Иоанн отмечает, что при первом явлении Господа всем
Своим ученикам, собранным вместе, отсутствовал апостол Фома, называемый Близнец,
или Дидим (по-гречески). Как видно из Евангелия, характер этого апостола
отличался косностью, переходящей в упорство, которое свойственно людям простого,
но твердо сложившегося воззрения. Еще когда Господь шел в Иудею для воскрешения
Лазаря, Фома высказал уверенность, что из этого путешествия ничего не получится
доброго: “пойдем и мы умрем с Ним” (Иоан. 11:16). Когда Господь в Своей прощальной беседе
сказал ученикам: “куда Я иду, вы знаете, и путь знаете”, то Фома и тут
стал противоречить: “не вемы, камо идеши: и како можем путь ведети?”
(Иоан. 14:5). Крестная смерть Учителя произвела поэтому на Фому особенно тяжкое,
удручающее впечатление: он как бы закоснел в убеждении, что утрата Его
невозвратна. Упадок духа его был столь велик, что он даже не был с прочими
учениками в день воскресения: он, видимо, решил, что уже незачем быть вместе,
так как все кончено, все распалось и теперь каждый из учеников должен по
прежнему вести свою отдельную, самостоятельную жизнь. И вот, встретив других
учеников, он вдруг слышит от них: “видехом Господа”. В полном соответствии с своим
характером, он резко и решительно отказывается верить их словам. Считая
воскресение Своего Учителя невозможным, он заявляет, что поверил бы этому только
тогда, если бы не только видел своими глазами, но и осязал своими руками язвы
гвоз-диные на руках и ногах Господа и прободенное копием ребро Его.
“Вложу руку
мою в ребра Его” — из этих слов Фомы видно, что рана, нанесенная Господу воином,
была очень глубока.
Спустя восемь дней после первого явления Господа десяти
апостолам, Господь снова является “дверем затворенным”, по-видимому, в том же доме. На
этот раз и Фома был с ними. Может быть, под влиянием обращения с другими
учениками, упорное неверие начало оставлять его, и душа его мало-помалу
становилась вновь способной к вере. Господь и явился для того, чтобы
воспламенить в нем эту веру. Став, как и в первый раз, совершенно неожиданно
среди Своих учеников и преподав им мир, Господь обратился к Фоме: “принеси перст твой семо, и
виждь руце Мои...” На сомнения Фомы Господь отвечает его же собственными
словами, которыми он обуславливал свою веру в Его воскресение. Понятно, что уже
одно это знание Господом его сомнений должно было поразить Фому. Господь к тому
же прибавил: “И не буди неверен, но верен”, т.е.: ты находишься в положении решительном:
перед тобой сейчас только две дороги — полной веры и решительного ожесточения
духовного. В Евангелии не сказано, осязал ли действительно Фома язвы Господа —
можно думать, что осязал — но так или иначе, вера возгорелась в нем ярким
пламенем, и он воскликнул: “Господь мой и Бог мой!” Этими словами Фома исповедал
не только веру в Воскресение Христово, но и веру в Его Божество.
Однако, эта вера все же основывалась на чувственном
удостоверении, а потому Господь, в назидание Фоме, другим апостолам и всем людям
на все будущие времена открывает высший путь к вере, ублажая тех, которые
достигают веры не таким чувственным путем, каким достиг ее Фома: “блажени не видевшие, и
веровавше”. И раньше Господь неоднократно давал преимущество той вере, которая
основывается не на чуде, а на слове. Распространение веры Христовой на земле
было бы невозможно, если бы каждый требовал такого же удостоверения для своей
веры, как Фома, или вообще непрестающих чудес. Поэтому Господь и ублажает тех,
которые достигают веры одним только доверием к свидетельству словом, доверием к
учению Христову. Это — лучший путь веры.
Этим повествованием св. Иоанн заканчивает свое Евангелие. Следующая 21-я
глава написана им позже, спустя некоторое время, как думают, по поводу слуха о
том, что ему определено жить до второго пришествия Христова. Теперь же св. Иоанн
заключает свое повествование свидетельством о том, что “многа же и ина знамения
сотвори Иисус пред ученики Своими, яже не суть писана в книгах сих” — хотя св.
Иоанн и поставил себе целью дополнить повествование первых трех Евангелистов, но
и он записал далеко не все. Он, однако, считает, как видно, что и написанного
вполне достаточно, “да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да
верующе, живот имате во Имя Его” — и того немногого, что записано, довольно для
утверждения веры в Божество Христово и для спасения через эту
веру.
