поэтому достанем все из сил остерегаться, чтобы не
принимать причащение от еретиков, не давать им чтобы нам не сделаться
участниками превратного учения и осуждения их».
Григорий Нисский прямо пишет
что: «Хлеб освящен вселением слова».
Иоанн Златоуст говорит: «Будем в
таинствах обращать внимание не на внешность только, когда Христос говорит «сие
есть Тело Мое», то убедимся, будем верить и смотреть на это духовными очами,
Христос не предал нам ничего чувственного, но все духовное, только в чувственных
вещах, так и в крещении через чувственную вещь воду сообщает дар, а духовное
действие состоит в рождении и обновлении».
Филарет Киевский: «Назвав телом
хлеб, и снова Самим Собой назвав вино, Он удостоил видимые символы наименования
Тело и Крови», не прелагая (значит - не изменяя, не превращая) природу, но
приложил к природе благодать.
Интересный случай приводит Ириней Леонский, о
многом говорящий: «Поскольку эллины, схватив рабов христиан оглашенных,
употребляли потом насилие, чтобы выведать от них что-либо тайное о христианах,
то эти рабы не зная что сказать в угоду насильствующим, кроме того что слышали
от своих господ именно, что Божественное причастие есть Тело и Кровь Христа и
сами воображая что это на самом деле есть кровь и плоть, такой ответ давали
истязателям. Эллины принимая что это действительно совершается христианами,
внушили и другим эллинам, и мучениями заставляли мучеников санкта и бландино
признаться в этом». Бландино смело отвечали: «Как могут допустить это люди,
которые ради благочестивого подвига не вкушают даже дозволенного мяса», т.е. они
как могут они допустить вкушение крови и плоти, когда даже дозволенного мяса не
вкушают.
У Макария Египетского есть такое выражение: «Причащающийся видимого
хлеба духовного будут вкушать плоть Господню».
А св. Евсевий Кесарийский
говорит так, что: «В евхаристии речь идет не о той плоти, которую Он воспринял,
но о таинственном Тело и Крови».
Митрополит Вениамин Федченков в своей
работе литургии писал: «…но Боже сохрани предаваться здесь мечтательному
воображению физического воззрения на святые тайны. Здесь все духовно, все
сверхъестественно, все Божественно».
Суть евхаристии состоит в том, что это
таинство даруется для того, чтобы мы могли действительно самым ближайшим, тесным
образом придти в единство со Христом и как во Христе это ближайшее единение мы
называем халкидонским единением, осуществилось наитием Святого Духа через
приобщение Божества человечеству, так и здесь, через вкушение святых даров мы
приобщаемся Тому же Богу Слово, вкушая хлеб соединенный с Божеством, тем же
халкидонским образом. Так мы становимся причастниками Христовыми, становимся
единотелесными, единодуховными Ему. Но это, повторяю, происходит не механически,
не магически, а происходит лишь в той мере (наше причащение Богу Слово), в какой
мы способны к восприятию Его, т.е. это зависит от нашего духовного состояния. В
данном случае мы видим, что ничего общего с тем что имело место в различных
языческих религия мы не утверждаем, нет магизма в таинстве евхаристии, как и во
всех других таинствах. Никакой не происходит алхимической реакции, кстати видимо
есть подозрение большое, что само учение о трансубстанциацио, т.е.
пресуществление, сама эта идея возникла в силу двух факторов: 1) философии
Аристотеля, которая была очень развита, которой увлекались в то время, и 2)
алхимии, когда была очень популярна идея, возможного превращения одних элементов
в другой. И вот здесь только алхимические процессы заменили словами писания и
решили что в мессе, во время мессы совершается тот же процесс, который
совершается у алхимиков другими путями.
Что касается вопроса об евхаристии,
то его бы вообще не надо трогать, поскольку действительно тайна и лучше, удобней
было бы молчание, но как справедливо бы сказал один отец, что мы вынуждены
говорить о тех вещах, о которых бы надо бы молчать, поскольку злоба еретиков
вынуждает нас делать это.
Теперь поговорим о священстве. Во всех религиях
всегда существовало жречество. Иногда как выделенный институт, иногда жреческие
функции исполняли старшие. Но всегда этот институт, связанный с
жертвоприношением и совершением определенных священнодействий до сих пор имеет
место во всех религиях. чем же отличается христианское понимание священства от
того, которое мы имеем в языческом. Оно, во-первых связано с пониманием того,
что мы называем жертвой. В язычестве все просто. Там что-то приносится Божеству
в прямом смысле слова, взгляд на существо (не знаю есть ли исключения) этого
жертвоприношение – юридический. Жертва все равно будет иметь искупительный,
выкупной характер, за грехи надо платить. Этими жертвами искупаются грехи, и
умилостивляется Божество. Вот эту функцию, принесение жертв и исполняют жрецы.
Священство в христианстве отличается от жреческих функций тем, что
священство связано с идеей освящения самого человека, вся история христианской
церкви подтверждает что изначально и до настоящего времени поставление во
священника связано с особым молитвословием, особым богослужением, более того
утверждается что в священстве тот дар, который получает человек, он сопряжен и
является единым с тем даром Духа Святого, которым уже обладали апостолы. Но
здесь мы сталкиваемся, как и в других таинствах с очень важным явлением. Что же
делает священника священником? Само это совершение священнодействия, или тут
присутствует что-то другое, и что происходит здесь? Какой дается дар, с какой
целью дается этот дар человеку? Что за дар? Это очень важные вещи. Первое, о чем
мы должны сказать, что само рукоположение священника совершается во время
евхаристического богослужения является ничем иным как ярким свидетельством того,
на что ставится человек, характер священнодействия сопряжен не просто молитвою,
а с очень важным действием, не в смысле сакральном, а важном в отношении смысла
совершающегося, его обводят вокруг престола трижды, для подтверждения всей силы
и значимости того что совершается, это ничто иное как обручение, венчание, как
таинственный брак духовный священнослужителя с той общиной, которой отныне он
должен быть главой и служителем, он вступает в единство с этой общиной, по
образу бракосочетания. Отсюда выявляется и главнейшее назначение священника и
тот дар Св. Духа, который ему дается. Это назначение заключается в пастырстве,
т.е. главная функция священника ниспосылаемый ему дар, дар чтоб указывать, быть
пастырем в этой общине. Задача пастыря известно какая, вести на пажите, т.е. там
где польза и благоденствие, т.е. указывать путь спасения и охранять от диких
зверей и от воров. Вот пастырская функция, функция – пасти, учить, направлять,
созидать и охранять, вот главное, вот на что дается дар Св. Духа. Дается ему в
меру его веры, в меру его духовного состояния, ибо никакого автоматического дара
и в любом другом таинстве, здесь быть не может. Бог не может насильно войти в
душу, которая не принимает Бога и не хочет Бога, нет в ней веры, не может быть и
этого дара. И степень этого дара, сила этого дара дается по мере духовного
состояния человека. Какой дар? Дар пасти, спасать, т.е. помогать людям в деле
спасения, вот какой дар. Почему я так подчеркиваю, потому что увы, произошел
какой-то сдвиг в понимании священства, всю функцию свели к совершению
священнослужения, да это так сказать естественно сопряжено с этим, но главное
то, это его пастырство, он должен быть отцом, должен быть наставником, должен
быть руководителем, пастырем. Священнослужение, в том числе и совершение
таинств, это есть то право, которое получает священник, более того, когда уже
видно очевидно, что священник лишен дара Духа Святого, когда не известно кто,
еретик или распутник, завтра запретят, снимут сан, сегодня он служит…
Таинства совершаются почему, потому что таинства совершает Господь, а не
священник, «Ты еси принося и приносимый», а священник же только
священнодействует. Это право у него отнимается, когда снимается с него сан. Дар
же пастырский, который ниспосылается ему в таинстве священничества, он может и
возгреваться, т.е. развиваться, (как пишет ап. Павел в послании к Тимофею), при
условии чистой жизни, святой жизни, освященной, священной жизни (почему и назыв.
священником), может гаснуть и вообще прекратиться в человеке, он будет только
священнодействовать, тогда он остается одним жрецом.
Святой Иоанн Златоуст
потому и говорил: «Священник должен иметь душу, чище самих лучей солнечных,
чтобы не отступил от него Дух Святой, чтоб никогда не оставлял его без Себя Дух
Святой», вот что он пишет о священнике. Иоанн Златоуст спрашивает: «Что же
скажешь, неужели Бог рукополагает всех, даже не достойных?» Всех Бог не
рукополагает, но через всех Он Сам действует, хотя бы они были и не достойными
для спасения народа. Обращаю ваше внимание, что когда Иоанн Златоуст говорит,
что через всех Он действует, то речь идет вовсе не о том, что отныне тебя
рукоположили, и ты теперь всё, что не скажешь, то твое слово истинное (как я
слышу от одного: первая мысль, которая пришла в голову – это от Бога). Если бы
хоть один св. отец следовал бы этой мысли, да… Это мне придет в дурную голову
мысль… Нет-нет, не об этом идет речь, когда говорит Иоанн Златоуст, нет, он
говорит о другом, что да, хотя ты и не достойный, но через тебя действует Бог в
тех таинствах, которые ты совершаешь, вот о чем идет речь. А уже в отношении
духовного назидания, наставления, они будут в той мере ценны, истинны, правильны
и благодарственны, в какой мере ты сам, священник, соответствуешь этому в
христианской жизни. Вот о чем говорит Иоанн Златоуст, с другой стороны он
говорит: «Не думаю, чтобы в среде священников было много спасающихся, напротив
гораздо более погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души.
Священники получили власть не свидетельствовать только очищение (как точно
сказано), но совершенно очищать не проказу телесную, как в Ветхом Завете, но
нечистоту душевную. Дары Божии не таковы, чтобы они зависели от священнической
добродетели, все происходит от благодати, дело священника только отверзать уста,
а все совершает Бог. Священник же исполняет только видимые действия (видите как
он пишет о совершении таинства), священник совершает крещение и приносящий
жертву руками своими участвует в этом деле, а освящает и силу сообщает его
действиям Святой Дух», 11 том.
Потому Григорий Нисский пишет, что:
«Священство есть достояние Божественное, а не человеческое».
Семен
Новобогослов, который высказывает весьма насущную мысль: «Настоятелю мало быть
убрану, и краситься только телесным и душевными добродетелями, но надлежит при
сем наипаче сиять духовными дарованиями».
Подводя итог об этих таинствах, я
хотел привести еще одну мысль Иоанна Златоуста, которая очень важна: «Ни
крещение, ни отпущение грехов, ни знание, ни причастие таинств, ни священные
трапезы евхаристии, ни принятие тела, ни причастие крови, ничто другое из этого
не в состоянии будет нам помочь, если мы не имеем жизни правой и удивительной,
свободной от всякого греха». Действительно ничто нам не поможет, никакие
таинства, если мы не будем вести соответствующей христианской жизни.
В о п р
о с ы (на лекции к профессору Осипову А.И. ).
1.Как объяснить слова Спасителя, которые произносятся на литургии, «если же
бы забыл ……..»?
Надо сказать, что не надо брать в отдельность только эти
слова. За литургию произносятся не только эти слова, а вспоминается все: и Его
рождение, и Его страдания, и Его смерть, и Его воскресение. Эти слова «я же
забыл ……», это вопрос о Жертве Христовой, о значении Жертвы Христовой, как
понимать, что евхаристия является Жертвой Христовой. В католичестве это
понимается так: что каждое совершение мессы, это ничто иное как принесение
определенного удовлетворения правосудию Божию за грехи, т.е. получается
удивительное, юридическое понимание, поэтому там в день может совершаться
сколько угодно месс, и чем больше месс, тем больше удовлетворения будет
принесено за грехи, тех людей ради которых они совершаются.
Каково
христианское понимание евхаристии жертвы? Вот какое. В евхаристии происходит
осуществление, актуализация того спасительного дела, которое совершил Господь
для каждого из нас, когда мы становимся уже сейчас, на некий миг, на некоторый
момент, на минуту, на часы, когда же мы достигаем того единства халкидонского с
Богом, которому мы призваны, в Тело Христово, когда же мы становимся частью Его
Тела, соединенным халкидонским Божеством, когда? Как? Через евхаристию. Ведь мы
и призваны все стать членами Тела Христова. Какое тело? Которое соединено не
слитно, неизменно, нераздельно, неразлучно с Божеством. В евхаристии и
происходит достижение, т.е. актуализация, осуществление этой цели, пусть пока
еще на какие-то минуты. Мы же люди-то, какие? Хоть на какое-то время, но уже
есть некий толчок и каждый кто причащается с благоговением и верою чувствует
этот толчок благодарный в своей душе. Поэтому и говориться когда причащается
человек «во исцеление души и тела», происходит очищение от грехов, повторяю,
если с верою, благоговением и покаянием преступает человек, происходит очищение
грехов, соединение с Божеством, мы становимся со телесными, единокровными
Христу, т.е. достигается цель к которой призваны все христиане – стать членами
Тела Христова. Вот что происходит, вот почему евхаристия и именуется Жертвою
Христовой, т.е. она достигает цели ради которой Христос пострадал за нас.
2.
Только священники имеют право священнодействовать …………….
Я вам говорю, что с рукоположением человек получает дар, дар пастырства был
одновременно с этим сопряжен и его право священнодействовать. Почему именно
связано это с рукоположением? Потому что в этом таинстве происходит особое
освящение человека – рукоположение, но суть, основная цель, как цель церкви это
спасение человека, цель священства – спасение человека, таинство является
средствами к спасению человека. Поэтому мы видим те же великие подвижники иногда
не причащались очень долго, помните, Мария Египетская сколько раз причастилась?
Многие из них вон, даже на великий пост уходили. Представляете? То есть они зато
как же были подготовлены к принятию этих таинств. Поэтому есть люди которые
могут достигать высоких духовных ступеней жизни и могут быть действительно
руководителями в духовной жизни, могут. Священник – обязан. В этом разница,
обязан. Антоний мог, или Павел Фивейский, или Мария Египетская, или кто-нибудь
еще, могли. Они могли, например, а я могу и не быть, и мне ничего… А вот вы –
сан приняли, обязаны быть руководителями, и должны душу свою положить теперь за
тех, кому вы поставлены священником, слышите, обязаны уже. Какую на себя берет
ответственность человек!
Иоанн Златоуст так и пишет, со страхом пишет, вы же
знаете как он сам со страхом избегал, и многие избегали, потому что обязаны. А
если обязан, то уже ты весь должен погрузиться, отдать свою душу просто в
христианскую жизнь, всё! Должен быть от всего отрешен. Вы думаете случайно
католическая церковь, там вот этот целибат, идея то хорошая, только во что она
превратилась-то, во что? Священник должен быть действительно отрешен от всего,
это по истине должен быть схимник. Вот почему даже запрещается до 30-ти летнего
возраста ставить в священники, потому что он еще не созрел. Он не может иметь
всего того, будучи чист в душе, он еще не имеет до 30-ти летнего возраста той
естественной мудрости, которая необходима, должна быть сопряжена с определенным
духовным опытом, вот почему, понятно, обязаны. Поэтому когда вы примете сан, то
должны будете руководить людей ко спасению. Вот так.
