«Очевидное разделение нашего искусства не проистекает из
дилеммы: конкретное – абстрактное, -- но из выбора между стремлением к
трансцендентальному равновесию, основанному на разуме, или отказом от этого
равновесия в пользу свободного выражения эмоций».
Своим профессиональным и жизненным становлением Кожин
обязан встрече с Владимиром Васильевичем Стерлиговым, работавшим в 1920-е годы
под руководством К.С.Малевича в Государственном институте художественной
культуры (ГИНХУК). И хотя в сравнении с другими стерлиговцами картины Кожина обнаруживают меньше точек
соприкосновения с живописью учителя, а творческая практика в целом демонстрирует
весьма радикальный выход за пределы «родовой» общности, значимость полученной
«школы» представляется несомненной. У Кожина иное мироощущение (не лирическое, а
эпическое), иные композиционные принципы (не центростремительные, а
центробежные), иные пластические структуры (не чаша-купол, а решетка). Связь с
учителем проходит глубже – на уровне проблематики, общих закономерностей
художественного мышления, наконец, на уровне жизненных ценностей. Главным из
усвоенных уроков можно считать отношение к искусству как к серьезному делу,
требующему большой внутренней душевной работы.
Итак, опять порядка, основанный на числовой гармонии, на
геометрических закономерностях равенства, подобия, симметрии,
пропорциональности. Живопись Кожина имеет отношение и к бытию, и к сознанию.
Художник предлагает упорядоченный и устойчивый образ реальности, одновременно
демонстрируя приемы и процедуры такого упорядочивания – сумма, серия, ряд,
комбинация, аналогия, тождество.
Стремясь представить целостность, не потеряв отдельных
элементов, из которых она складывается, найти принцип связи единичного и общего,
пытаясь нащупать возможность пластически наглядно – в самом «течении формы»
(авторское определение) – выразить представление о бесконечности пространства и
длительности времени, Кожин пришел к особой системе организации картинной плоскости
посредством решетки – регулярной структуры из прямоугольных (в большинстве –
продольных, протяженных) или квадратных ячеек.
Решетка в произведениях Кожина символизирует идею
мирового порядка, свидетельствует о разумности мироздания. Она универсальна –
некая вселенская масштабная сетка, но – не тотальна, не губительна. Решетка –
способ организации, а не уничтожения или подавления.
В
середине 1990-х годов с решеткой в творчестве Кожина происходят еще более
знаменательные изменения. Из структуры изображенной она превращается в реальную,
теряя при этом ряд своих прежних качеств и обретая новые. Теперь решетка
оказывается сеткой – настоящей, сплетенной из тонких веревок. Сохраняя
регулярную основу, сетка допускает «отклонения от правил». Образующие ее тонкие
нити колеблются и не дают ровных линий. Ритм ячеек – похожих, но не идентичных,
-- чуть сбит, их зыбкие границы искривлены, концы образующих сетку бечевок,
оставлены свободными (живыми!), и вся конструкция находится в неустойчивом
равновесии, имея потенциал движения и изменения. «Мягкой геометрией» назвал свой
метод художник, фиксируя взаимопорождающую зависимость материала и смысла,
техники и концепции. Способ заполнения сетки усиливает впечатление. Нанесенная
поверх нее «бумажная масса» измята, изломана, образует добавочные грани и
извилины, умножая колебания поверхности. Изображенные криволинейные,
эллипсоидные формы резко сдвинуты к краю, фрагментарны, ассиметричны, бесплотны
(след? тень? отражение?) – словно случайно попали в поле зрения.
В
геометрии числа скрыты за отношениями линий, отрезков, площадей. Александру
Кожину как художнику захотелось сделать их видимыми. Так в его искусство пришли
цифры – знаки чисел. Кожин вырезает их из календарей и газет, журналов и книг и
сплошь заполняет поверхности своих решеток и сеток. Ведь цифра универсальна,
именно формирует образ современного мира, в котором любая информация может быть
записана цифровым способом.
В
сознании Кожина цифра прежде всего связана с образом времени. Не случайно она
пришла в его творчество из календарей и впервые была использована в композициях
одноименного цикла. Здесь встретились решетка и цифра – пространство и время.
Из
статьи «Пифагорейские гармонии». Ирина Карасик
