У Батурина есть удивительное качество, укорененное в начальных принципах высокого модернизма: то умение «замедлять время», которым обладали Сезанн и затем кубисты. Замедлять время, почто останавливать его, вызывая тем особое напряжение холста, эффект живописного «стоп-кадра». Природа на полотнах Батурина чудится оцепенелой, но и находящейся в скрытом от зрителя таинственном и непреклонном движении. Здесь и впрямь есть нечто от традиции Сезанна, хотя у Батурина не сыскать видимых «пластических интонаций» великого француза. Он все делает по своему.  

«Искусство – это подвиг, это работа до кровавого пота, это и страдания, и мучения, и лишения, и гонения… и никакой награды. Вы должны отречься от всего и посвятить себя только Ему. И еще, искусство – это прежде всего духовно-нравственная работа на всю жизнь. Согласны ли вы на это?» -- спросил Стерлигов семнадцатилетнего Батурина. Батурин ответил: «Да».